Расскажите, пожалуйста, как Вы жили до встречи друг с другом?
Николай: Я родился в г. Никополь, на Украине. До 27 лет ни разу не выезжал из Украины, потому что любил ее и считал самым прекрасным местом на земле. До 23 лет я успел поработать баянистом, преподавателем и даже на птицефабрике. Потом перебрался в Харьков, где и поступил в консерваторию. Там же я познакомился с Томочкой.
Группа наша была небольшая, все были друг у друга на виду. Тамара среди всех нас выделялась своей необычностью и непохожестью. Очень интересная и порядочная, смешливая (ее легко можно рассмешить) и очень много нежности. Но впервые я обратил на нее внимание еще на уроке сольфеджио. Ее голос показался мне необыкновенно теплым и родным… Когда я привез Томочку к своей маме, она, пообщавшись с ней, сказала: «Коля, ты даже не представляешь, как тебе повезло!»
Тамара: А я из Кропоткина. Еще в 5 лет Господь дал мне понять, что я буду певицей. Случилось это на отдыхе с родителями, когда я услышала по радио оперную певицу. Я подошла к маме с папой и сказала: «Я буду петь, как тетя». После прослушивания в детсаде, сказали, что я буду солисткой. Удивилась и я, и они, т.к. до этого я думала, что у меня нет голоса.
В детстве мама была всегда строга со мной, боялась, что загоржусь. Но я о славе даже не думала. Для меня песня была всегда средством общения с людьми.
В 8 классе мама уговорила меня не идти на певческое отделение, а на фортепианное. Я поступила в Краснодарское муз.училище, прогуливала свои занятия, но все-таки доучилась. Потом 3 года профессия пианиста мешала поступить в консерваторию, на любимое певческое отделение. 3 года подряд я пыталась поступить в Одесскую консерваторию, и все попытки были неудачными, со слезами. Отчаявшись, я приехала в Харьков к родственникам, отдохнуть от неудач. Но прослушалась в консерватории и решила через год туда поступить. Поступление было удачным.
Как складывалась ваша певческая карьера?
Т.: Бог так срежиссировал мою жизнь, что уже в детсаде и школе с нами детьми ставили оперы. Я перебывала репкой, мамой козлихой, Жар-птицей, Красной шапочкой. Это была моя оперная деятельность. После поступления в Харьковскую консерваторию думала, что я продолжу свою певческую жизнь, но у Бога был другой план для меня. При поступлении мне пелось легко, у меня был красивый полетный голос. На галерке аплодировали после каждой песни, и три преподавателя сразу предложили заниматься со мной. Но, к сожалению, выбор класса был профессионально неправильным. За год обучения мой голос испортился совершенно. Я забыла, как я пела при поступлении, когда со мною занимался только Бог, а теперь я доверилась людям. И тогда я поняла, что самозабвенно можно доверяться только Богу.
Н.: По окончании консерватории я прослушивался в четырех театрах. Сначала меня пригласили в Самару, но там не было консерватории, и я переехал в Казань, где меня сразу же взяли. Для меня это было большой удачей, т.к. в театр брали не всех. А когда что-то получается, то хочется завоевывать новые рубежи. Побывал я и в Москве. Хотел поступить в аспирантуру, но когда мне сказали: «Молодой человек, если вас взяли в театр, то зачем вам еще и учеба?!», — то я выбрал работу. Повторюсь, что ее предлагали не каждому…
Николай, а Вам легко было расстаться с любимой работой? Впереди вас, наверняка, ожидала слава, карьера… Как Бог смог достучаться до Вас при таком очевидном благополучии и успехе?
Н.: К Богу я пришел через мою любимую жену. У нас нелегко складывались отношения, часто было непонимание, ссоры, несколько раз доходило до развода. Но я всегда говорил ей: «Тома, я тебя никому не отдам!» До этого в 1985 году нам подарили Библию (это при Советском-то Союзе, когда ее было не достать!), друг Томочки объяснил нам молитву «Отче наш»… Но своей нужды в Боге я тогда еще не осознавал, хотя был большой поиск. И вот в одну из ночей, когда произошел очередной кризис в отношениях, я внезапно понял, что без Бога семьи не будет и, упав на колени, стал просить у Него, чтобы жена моя осталась со мной. И вот уже 25 лет, как мы с моей любимой вместе.
Тамара, а как Вы пришли к Богу?
Господь допустил, что мною занялся человек из КГБ. Меня как старосту курса стали снимать с уроков по пению и вести в кабинет ректора «под конвоем» его секретарши. В кабинете ректора оказался мужчина небольшого роста. Он представился, показав мне корочку: «Я курирую все вузы Харькова по идеологической работе. Нам нужна Ваша помощь. Нам необходимы списки студентов, поющих в православных храмах». В то время православие было под запретом, а поющих в храмах клеймили в газетах, называя врагами народа.
Несколько месяцев я притворялась, что ничего не знаю. Тогда он начал кричать, угрожать исключением из консерватории и даже тюрьмой. Но я понимала, что если кого-то заложу, то уже моя жизнь превратиться в тюрьму. Преподаватели, боясь неприятностей, перевели меня даже в другой класс. Для меня это было подобно предательству. Они пригласили меня к себе в класс и в трудный момент от меня отказались.
К сожалению, мои любимые занятия по пению на этом и закончились, поскольку тот класс был еще слабее, многие там даже голос теряли. Я стала чувствовать себя подавленно, стала бояться. Но через полгода поняла, что устала жить в страхе, что Бог создал человека не для этого, а для чего-то важного и прекрасного. И я подумала: «Тюрьма, так тюрьма! В конце концов, там тоже люди!» И как только я поняла это, Бог отвел от меня человека из КГБ, и вызовы в кабинет ректора прекратились (именно в то время вышел указ Горбачева о свободе совести). Еще Бог показал тогда, что такое общество. Но внутри я знала, что есть и другое.
Помню, еще в школе я услышала о ранних сексуальных отношениях между сверстниками. И что-то мне так страшно стало! В 13 лет я пришла к маме с вопросом: «Мама, почему мне страшно?». У мамы не было ответа, тогда я интуитивно стала задавать вопрос о своих страхах Неведомому и Всезнающему. И Он ответил! «Потому что отношения между мужчиной и женщиной — это очень серьезно, и лучше, чтобы они были один раз и на всю жизнь». Я росла в грубости, драках, конфликтах. Господь также открыл мне, что есть и другие отношения, где люди по-настоящему любят друг друга. Эти отношения, это общество — особенные, и я могу участвовать в них, а могу и не участвовать.
Все, что попадалось мне тогда духовного, я читала. Это были и Коран, и буддистская литература, и веды… но когда я впервые прочитала Евангелие, то это развенчало все! Во Христе есть знание и любовь, которых нет в нас, людях. А всякая религия, не рассказывающая о жертве Иисуса Христа, неправда! Было такое ощущение, что я спала, а потом проснулась. То, что я читала, было до боли родным и знакомым.
Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Краснодаре? Как складывалась ваша жизнь здесь?
Н.: В Краснодар мы переехали в 1992 году. Почти сразу же устроились в «Премьеру». Была еще возможность совмещать это с работой в Казанском театре, (меня звали туда всегда), но Бог меня остановил. Накануне поездки я заболел ангиной, однако все равно поехал на вокзал. И так получилось, что я опоздал на поезд… Через некоторое время я оставил «Премьеру» из-за возможности уехать во Францию. Но спустя 4 месяца я покинул эту страну, поскольку из меня хотели сделать этакого русского парня, играющего на баяне. Мне это не понравилось, и мы с Томочкой решили снова вернуться в «Премьеру». Но через год мы оттуда уволились, т.к. директор концертного зала считала, что людям нужна другая тема, а песни о Христе никому не интересны. Нам же хотелось петь только о Нем.
Через год Бог повел нас преподавать в Киевскую семинарию. А еще через год нам предложили ездить по церквям ЕХМС.
Можете поделиться своими планами на будущее?
Н.: Весной нас пригласили в Германию. Надеемся, что там сможем заработать на аппаратуру. Хотим, если Бог позволит, записать еще несколько дисков.
Т.: Господь открыл, что Он желает использовать и нас с Николаем в пробуждении Израиля. Бог все больше и больше показывает, как Его народ нуждается в Благой вести, как Он любит его, что мы живем в последнее время… На наших концертах Бог побуждает говорить об этом все чаще.
Мария Пасечникова